ПОПУТЧИЦА (Письмо в газету)

Здравствуйте, господа журналисты!

Я из России, сейчас живу в Украине. Не так давно познакомилась с вашей газетой и теперь с удовольствием читаю ее. Заинтересовала полоса невероятных событий. Решила написать вам.

Больше десяти лет назад я редактировала книгу, которую сама и составила из откровений трех десятков людей самых разных профессий. Называлась она «И появилась ЗЕЛЕНАЯ ГОЛОВА». 140 рассказов о мистических происшествиях на 600 страницах. Труд был огромный и занял почти год. Когда книга, принятая и одобренная одним из ростовских издательств была подготовлена к печати, произошло вот что...

Отредактировав все тексты в последний раз, я оставила компьютер включенным и пошла выпить чашку кофе. Вернулась через полчаса. В комнату без меня никто не мог войти: я ее заперла на ключ. Свет был в полном порядке, но машина оказалась выключенной. Остальное в двух словах. Все файлы были на месте, кроме «ГОЛОВЫ». Исчезли все варианты. Бесследно. Диск с записями пропал. Остались черновики, написанные авторами от руки, на машинке, на компьютере. Они находились в плотной картонной коробке, которая хранилась в шкафу. Накануне я видела коробку целой и невредимой. А сейчас вместо нее на полке «опилочного» шкафа, неповрежденного, к удивлению, покоилась горка пепла.

Мое состояние было ужасным. Во-первых, проведена огромная работа; во-вторых, надеюсь, пишущая братия поймет меня, обещан высокий гонорар и в мыслях уже пристроен к делу; в-третьих, авторы с нетерпением ждали книгу. Прозлившись от души на силы, которые помешали выходу коллективного творчества, я попросила «подсказки», нужно ли начинать все с начала. Ночью долго не спала, потом задремала и почувствовала, что «кто-то» навалился на меня и давит. Из другой комнаты позвал сын. Я очнулась, но встать не могла, полупридушенная. А в голове возникла фраза: «Угомонись, оставь».

Так и оставила затею. Но все помню. Тем более, что несколько рассказов были написаны мною. Я давно перестала удивляться странным явлениям и воспринимаю «переходы пространственных границ» вполне нормально.

Может и вам будет интересно следующее…

ВСТРЕЧА С ЧУДОТВОРЦЕМ

В Ростове-на-Дону в самом центре города есть небольшое, давно закрытое кладбище. На нем покоятся старшие малолетние братья моей мамы (склеп в Великую Отечественную был разрушен) и глубоко верующая прабабушка, с которой и произошла эта история.

Несколько дней город не бомбили, и хозяйка большой семьи велела дочери, моей бабушке Анастасии-Надежде, собираться на кладбище, расположенное неподалеку. Дело было к вечеру, но бабушка не возражала. Уложила спать маленьких дочерей и последовала за матерью проведать умерших в младенчестве сыновей и старших родственников. Было страшно, не ко времени разгулялся ветер. Но небо не беспокоило. Все вроде бы обходилось нормально. Но бабушка моя стала нервничать. Заволновалась и ее «стальная» мать. Площадь кладбища тогда вообще была небольшая, но женщины стали плутать. Устали, присели на край чьей-то могилы. И вдруг появился старичок. Он велел женщинам быстрее идти домой. Сказал, что вскоре бомба на это место упадет и вообще будет очень опасно. Вывел женщин на дорогу и пообещал, что Дмитрий, мой дед, вернется с войны живым и с наградами (писем давно не было). А вот кузен деда, забыла имя, пал смертью храбрых, но могила останется неизвестной. И Анастасия-Надежда родит мужу-фронтовику сына.

Только они вернулись домой, началась бомбежка. Прабабушка упала перед своим иконостасом и указала дочери на икону Николая Чудотворца:

- Это он нас спас. Уверуй, дочь!

Бабушке стало плохо. Внезапно появившийся и так же внезапно исчезнувший старичок – один в один с иконописным Святым.

Они долго молились и благодарили Божьего Угодника за помощь.

Дед вернулся с фронта, а его двоюродный брат пропал без вести.

Бабушка родила сына Володю.

Сначала я воспринимала эту историю, как легенду семьи. Но в моей профессиональной практике была беседа с одной монахиней. Звали ее в монашестве, как и бабушку, Анастасией. ( Я не упомянула, это имя бабушке дали родители, а она «перекрестилась» в Надежду). В войну тогда еще Юлия была относительно молодой, но у нее на фронте сражались муж и двадцатилетний сын. В бомбежку она оказалась в бомбоубежище, переполненном людьми. Это было место, о котором ходили слухи, что здесь начинаются подземные переходы на другой берег Дона.

Юлия забилась в угол, где было полно строительного мусора, прислонилась к стене и стала плакать. Ей привиделось, что сейчас бомба упадет в укрытие, все погибнут. Вспомнила мужа и сына, решила, что они убиты. Стала биться спиной о стенку. А там была плохо закрепленная дверь. Женщина очутилась в узком коридоре. Не помнила, зачем пошла по нему вниз. Говорила: спасения, вроде, искала. Заблудилась, впала в истерику. И встретился ей небольшого роста худенький старичок. Успокоил, утешил, пообещав, что муж и сын останутся живы, но от нее потребуется жертва Господу. Какая? Потом сама узнает, прозреет. Старичок указал ей дорогу наверх. Вышла она чуть ли не у самого берега Дона. Потом это место так и не нашла.

Неверующая, Юлия пошла в церковь, просила беседы у батюшки. Но у того на нее времени не оказалось, а старушка-молитвенница долго с ней разговаривала и сказала, что встретила она Николая Чудотворца. И такое раньше с разными людьми бывало.

Муж и сын вернулись с фронта почти в одно время. Оба были дважды ранены, ни тому, ни другому медики жизни не гарантировали. И каково же было их удивление, когда мужчины не только остались живы, но на ноги встали и без костылей обошлись.

Пошла Юлия снова в церковь, благодарить Господа и Николая Чудотворца. Там ей и был знак, что должна она уйти в монастырь и до конца жизни в молитвах пребывать. Как ни умоляли ее муж и сын отказаться от своего намерения, она стояла на своем, ради блага любимых.

Мы встретились с ней, когда Анастасии было под восемьдесят. Она иногда приезжала из дальнего монастыря в Ростов, чтобы, не нарушая покоя близких, посмотреть на их житье-бытье. Муж и сын имели дружные, большие семьи, детей, внуков, хороший достаток. И она не считала себя жертвой, Анастасия была счастлива.

ПОПУТЧИЦА

По молодости я не то, чтобы не знала страха, а всегда надеялась… На что? Честно, сама не знаю, как это назвать: счастливая звезда, судьба, расположенная ко мне не задом, а личиком, удача. Впрочем, это все одно. Даже какая-то глупая бравада была. Учитывая это, меня могли отправить в командировку, куда другие ехать опасались. А мне было интересно. Молодой муж психовал, запрещал, но я любила свою профессию и путешествовать тоже.

Однажды пришлось отправиться в дальний хутор на границе области, где проживала столетняя бабуся, бывшая графиня, несостоявшаяся фрейлина двора Романовых, Мария Константиновна Вершинина, по второму мужу, бывшему бухгалтеру колхоза «Путь Ильича», Бурячкина. Судьба ее – потрясающий роман. Но не о жизненном пути удивительной женщины я поведу речь.

Я знала, что дорога моя – жуть. Сначала междугородним автобусом три с половиной часа, потом рейсовым сельским автобусом около часа. А там, на конечной остановке в определенное время меня будет ждать на уазике правнук Бурячкиной, районный агроном.

Он не ждал меня. Поняла, что вышла несостыковочка. Вместо станции – крытая площадка. Никого. Восемь вечера. Осень, а, значит, уже совсем темно. Прождала до десяти. Спросила у женщины, которая запирала какой-то сарайчик и собиралась уходить, про хутор, далеко ли идти?

- Километра три-три с половиной, только не советую. Волки объявились, да и человек худой вдруг встретится. Не без того, были у нас случаи, а ты девка молодая, впрочем, хоть бы и старуха. Ночью-то без разницы, коли кому охота припрет. Слушай, хочешь я тебя в сарайчике пристрою до утра? Правда, там крысы развелись.

Я отказалась. Подумаешь, расстояние. Возьму дрын покрепче. Я здоровая, сильная, спортом занималась. А про волков страшных я только в сказках читала. В научных изданиях сказано: животные умные, сами на рожон не лезут. А хуторские огни издалека видны: меня, похоже, все-таки ждали. И звезды на небе такие яркие.

- Пойду.

- Дура! – в сердцах сплюнула тетка.

И пошла я... С одной стороны – перепаханное поле, с другой – лесополоса.

Через десять минут решила: и впрямь – дура. Назад идти? Много прошла. В те времена была я атеисткой и еще ни с чем странным и непонятным не сталкивалась, но начала Бога вспоминать. Только что не крестилась. Тишина. И вдруг самый настоящий волчий вой. Правда, вдалеке. Уже и страшные мужики на ум пришли. Иду все быстрее. Вижу, впереди – силуэт. Кто-то медленно идет в моем направлении. Догнала, обрадовалась: пожилая крестьянка с котомкой в руке и мешочком-рюкзаком за плечами.

Пробурчала она что-то недовольное. Поняла: ругает меня, что ночью одна на проселочной дороге. Хотела я помочь ей сумку донести. Она как отпрянет от меня. Я удивилась. Она снова что-то пробурчала…

Все время она держалась от меня не ближе полутора метров. Но у всех свои странности. Главное, мне было уже совсем не страшно. Вон, какая резвая попутчица. Наверное, ходит так часто и ничего не случается. Молчаливая только. Пытаюсь разговаривать, отвечает, не поймешь что. Ну, и ладно. Вой волков прекратился. А вот ветер стал усиливаться. С головы попутчицы слетел темный платок, прикрывавший лоб и щеки. Растрепалась «гулька» из седых, длинных волос. На подбородке я заметила черное пятно, то ли родимое, то ли запачкалась сельская дама. Но мне стало не по себе. Уж очень картинно: звездная ночь, туч нет, но ветер сильный, и моя попутчица отменно напоминает этакую бабу Ягу.

Она быстро справилась: подняла платок, упрятала под него волосы. При этом снова что-то бормотала, удерживая свою ношу.

Впереди показались фары машины. Странно, поле, дорога выпрямилась, а я только что заметила свет фар. На душе стало еще спокойнее. Машина остановилась. «Копейка». Вышел мужчина. Среднего роста, полный, немолодой. Бросился ко мне:

- Вы – Татьяна?

-Да. А вы?..

- Простите, простите…

Короче, долго извинялся передо мной внук графини, отец агронома, Павел Петрович Бурячкин. Объяснения опоздания в моем рассказе несущественны. Главное, что рядом с нами не оказалось моей попутчицы. Хозяин хутора не удивился, сказал, что у меня от страха разыгралось воображение. Да, с воображением у меня полный порядок, но не в этом случае. Однако попутчицы не было видно в радиусе, доступном зрению. Спрятаться было негде. Чего она испугалась? Не в ступе же или на метле улетела?..

… Мария Константиновна выглядела великолепно. Опрятная, на вид лет восьмидесяти трех-четырех, гостеприимная хозяйка большого сельского дома. Сама на стол накрыла, угостила радушно пирогом с зайчатиной, холодцом, простоквашей. Поставила графинчик домашней наливки и «откушала» ее довольно лихо для своего возраста. Наверное, у меня кое-что было написано на лице. Тогда она показала свой паспорт, где черным по белому были указаны ее полные сто лет.

Утром она разбудила меня в половине шестого. Впрочем, я и не спала. Впечатления помешали сну. Крестьянка-графиня, которой местечко на кладбище, возможно, давно приготовлено. Странная попутчица… Вроде была и не была. Позавтракали картошкой с грибами, и повела меня бабушка осматривать хозяйство. Я – горожанка в восьмом поколении, а то и больше. Но люблю наблюдать за людьми, которые вкладывают душу в землю, крепко на ней устраиваются даже при всепобедившем колхозном устройстве. И все же не терпелось перевести беседу в нужное русло. Наконец, мы уединились в ее личной комнате. Очередное потрясение: это был настоящий будуар светской дамы. По стенам – картины и старинные фотографии. Среди них – раскрашенные портреты. Хороша была юная Вершинина в бальном туалете. Очень похожа на свою красавицу-мать – молодую придворную даму. И отец – мужчина выдающийся. (Фотографии и миниатюры были украдены в первый год войны, но десять лет назад немецким обществом скаутов были возвращены ей через шесть инстанций. Совершенно необъяснимая история).

Больше всех меня привлекло фото пожилой женщины в темном платке рядом с девочкой-подростком. Взгляд такой пронизывающий и… родимое пятно на подбородке. У меня чуть сердце не остановилось. Снимок явно начала века, а то и конца девятнадцатого. Но это же моя попутчица!

Это не роман, поэтому изложу кратко.

Марина Архиповна. Так звали няню матери Вершининой, а потом и ее самой. Преданней ее никого не было у Марии. Сколько раз спасала она воспитанницу от травм и других опасностей. Умерла «Мариша» от раны, полученной в 19-м году от бандита, когда вместе с Марией пыталась выехать в Турцию. Мучилась долго и все просила положить ей в наспех сколоченный гроб Библию, которую подарил ей отец Иоанн, священник помещичьей усадьбы Вершининых. Тогда ей было девять лет. Маленькая крестьянка умела читать, писать, знала счет, отличала лечебные травы. И священник гордился своей ученицей, в знак расположения подарил ей библию. Хотя и существовал запрет на самовольное познание «низшими слоями» Священного Писания.

Подарок был утерян в Гражданскую войну. Но Марина Архиповна уже бредила и просила Машу найти Библию. Перед смертью она стала кому-то грозить и клясться, что вернется за Книгой.

Вершинина поверила мне сразу. Сказала, что 25 лет назад был точно такой случай. Она с покойным сыном Петром гостила у родственников невестки в Карпатах. Сильно заболела и прощалась с жизнью. Село было глухое, врача там давно не бывало даже проездом. Каким-то образом вызвали к Марии Константиновне молодую фельдшерицу от «соседей» за двадцать километров. Девушка добиралась на лошади, заблудилась, лошадь под ней вдруг пала. Фельдшерица была в отчаянии. И вдруг – попутчица. Довела чуть ли не до села.

Галя Сергиенко, так звали девушку, описала попутчицу точно так же, как и я.

Тогда «Мариша» спасала не только Галю, она спасала свою любимую Машу.

Как и в моем случае.

Получилось, что и я приехала «по специальному назначению свыше», а не только по заданию газеты.

Думаю, мне в той дороге к хутору грозила беда. Но «явилась нянька», чтобы отвести беду не от меня, а от своей воспитанницы.

Я очень боюсь змей, но и притягивают они меня здорово. На расстоянии… А вышло. Не знаю, как оно вышло. Я искала Марию Константиновну. Зашла в сарай, где сушились травы и хранилось сено. Благородная бабушка лежала на полу. Глаза – полны ужаса, а по ее телу ползет метровая степная гадюка. Я не давала отчета в том, что делаю. По зрелом размышлении я пришла в неописуемый ужас. Не уверена, что способна была на такой поступок ради совершенно чужого человека. Но тут как затмило, подлетела, схватила гада за голову и хотела отбросить. Но рука окаменела. Мария Константиновна закричала:

- Не разжимайте пальцы, деточка!

Потом стала звать внука. Прибежал Павел… Дальше не помню. Приехавший позже врач сказал, что для меня ее укус, возможно, и был бы не смертелен, но для столетней Вершининой однозначно - точка в длинном жизненном пути.

Здесь бы и мне поставить точку в своем рассказе. Только мой несколько затянувшийся визит к графине принес еще одну удивительную историю столкновения с невероятным. Позвольте, я назову ее

ТАИНСТВЕННАЯ ПРЯЖКА

После происшествия с гадюкой я очень неважно себя чувствовала. Пришлось задержаться на несколько дней. Признаюсь, была некоторая доля симулянтства: материал требовал дополнений, а рассказчица Мария Константиновна была превосходной.

Правнук ее, агроном, показался на глаза на третьи сутки моего гостевания. Стараясь не оставаться со мной наедине, он быстро переговорил с отцом и старушкой и уехал к себе в районный центр. А к вечеру вернулся, привез на длительный постой некоего Виктора Петровича Семеновского, вроде бы, писателя, исследователя. Ему требовалось уединение для создания труда, связанного с гипнозом. Это совсем не моя тема, интереса у меня не вызвала. Да и он не стремился к общению.

Наутро после его приезда мы с Вершининой готовили завтрак. Я старалась во всем ей помогать, оправдывая свое пребывание, но, главное, записывая на диктофон ее воспоминания.

Семеновский вошел в обширную кухню и попросил квасу. Хозяйка разделывала тесто и была одета в просторную футболку внука. Шея была открыта. Я впервые видела ее нательный крест на длинной темной цепочке. Крест был небольшой, но рядом с ним висела штуковина, которую я бы назвала пряжкой – 3х2 см. Я как раз собиралась спросить женщину, что это за талисман такой, что она носит его вместе с крестом.

Семеновский опередил меня.

Вот ответ Марии Константиновны:

- Мне много лет, но вроде память при мне осталась, однако, не помню, как ее получила. Только вот твердо знаю, что не должна ее потерять, она предохраняет от зла, умиротворяем. И, видите, переплетенные инициалы? Латинские М и В. Мои инициалы. Все имущество, все драгоценности, подаренные родителями и дедушкой с бабушкой, разграбили, что-то потеряла, что продала, а крест и пряжечку сохранила. Наверное, поэтому столько и живу, и на здоровье не жалуюсь. А ценности в ней материальной на копейку. Серебро с примесями.

Семеновский попросил посмотреть пряжку поближе. Графиня не отказала.

Его слова:

- Я был а одном музее в Америке. Его организовали на свои средства потомки переселенцев, у которых сохранились какие-то вещицы их предков. Я видел точно такую же пряжку. Один в один. Более чем уверен, что эта – пара к той. В пояснении к экспонату было сказано, что такие пряжки ковались специально для индивидуального заказчика, искателя, на женские ботинки. А заказчики просили выковать инициалы жены, дочери, матери, любовницы. Понимаете, это не ширпотреб.

Дальше коротко. Семеновский уговорил, не сразу, старушку подвергуться гипнозу, чтобы узнать, откуда у нее эта реликвия. С его и Вершининой разрешения я записала сеанс на диктофон.

Долго хранила и перекручивала запись, даже рассказ написала, поэтому помню почти дословно слова графини. А формулировку вопросов гипнотизера не очень.

- … Мама, мне страшно… Я боюсь грозы, пусти меня к себе… Но я же еще совсем маленькая… Ну, и пусть папа сердится, пусть, пусть!!! Ай-ай!.. Не хочу к Марише, не хочу!.. Что это? Зачем? Она противная и не блестит… Что? Не будет страшно, и я засну?.. Ладно… Нет, не потеряю… Идем, Мариша, идем, я буду слушаться… Не надо на ручки… Я уже совсем, совсем не боюсь…

- … Мама, а ты еще дашь мне пряжечку поиграть?.. А вот и хочу! Хочу!!! Отстань, Мариша!.. Не буду благонравной девочкой, не буду!.. Когда уйдешь на небо? Тогда уходи скорее…

Семеновский: - … Сколько вам сейчас лет?

- Подите прочь с вашими нелепыми вопросами, господин Жорж, как будто сами не знаете… Все же! Все же! Шестнадцать!.. Что вы сказали?!.. Не может быть! Мама в Берлине! Она писала мне… Не-е-ет! Не надо мне ничего передавать! Я хочу видеть маму!!!

Семеновский: - Сейчас вы проснетесь, но будете все помнить и расскажете то, что вам приснилось.

Позже Мария Константиновна рассказала, что она вернулась в свое детство и узнала, откуда у нее пряжка. Эту реликвию вместе с крестом носила ее мать. Однажды во время грозы, когда Маше было лет пять-шесть, она ворвалась в спальню к родителям, но добрая матушка по велению строгого отца отправила ее к себе в комнату месте с нянькой. И дала на время пряжку, которая по преданию имела свойство успокаивать. Свойство приписывали не мистике, а металлу. Пряжка успокоила Машу, и она хотела оставить ее у себя, но мама сказала, что она досталась ей от ее матери, и Маша получит «драгоценность» также в наследство. Мама умерла в Берлине от воспаления легких. Ее личный парикмахер Жорж вернулся в Россию раньше отца и передал ей пряжку с наставлением повесить ее на цепочку вместе с нательным крестиком.

Мария Константиновна вновь пережила постигшее ее страшное горе. Она была потрясена, потому что не помнила столь важного момента в своей жизни.

Семеновский задумался, потом провел обычный успокоительный сеанс психотерапевта и стал монотонно убеждать Вершинину вспомнить происхождение пряжки. Графиня была в трансе и кивала головой. Я уже хотела вмешаться, чтобы он оставил ее в покое, но он сделал такой жест, что я поняла: лучше просто наблюдать. Вершинина снова заснула. Мужчина перенес ее в спальню.

Спала хозяйка хутора часов пятнадцать, я начала сильно волноваться. И на беду ее внук все еще не вернулся с ярмарки, куда повез продавать баранину. Однако не буду отвлекаться.

Вот, что приснилось нашей старушке.

Она увидела как бы себя в землянке, засыпанной снегом. С ней мерзли и голодали молодой красивый парень и юная девушка. Звали ее, как и ныне, Марией, жениха – Виктором, а любимую подругу – Элайн. Они – единственные оставшиеся в живых из тридцати переселенцев, умерших от голода. Разговаривали по-английски. ( Вершинина прекрасно знала этот язык, как французский и немецкий). Виктор увел девушек из лагеря, ориентируясь по звездам. Незадолго до появления в виду хижин какого-то поселка на группу напал волк. Прежде, чем выбившийся из сил от голода Виктор убил его, волк сильно покалечил ноги Марии.

Истекавшую кровью девушку любимый и подруга едва дотащили до поселка. Там была еда и старый спившийся врач, тоже из переселенцев. Звали его странным именем Джубика. Он кое-как оказал первую помощь. А боль снял старик-хозяин дома какими-то травами.

Мария слышала, как пьяный Джубика говорил за дверью Виктору и Элайн, что надежды нет. Если и выздоровеет несчастная, то останется навек калекой, ходить не будет. Вот если бы был хороший хирург…

Через два дня жених сказал, что они с Элайн будут пробираться в указанный им город, где есть настоящие врачи. И они обязательно привезут кого-нибудь, чтобы спасти ее и перевезти в больницу.

Прошел месяц, два, три… Марию лечил хозяин, оказавшийся знатоком народной медицины. Мария ждала помощи от родных ей людей. Помнила, как клялись они не оставить ее среди чужих и в любом случае вернуться за ней.

Через год в поселке прибавилась еще одна семья. Глава ее оказался врачом и вместе с дедом поставил ее на ноги. Но это позже. А в первые дни врач и его жена проведали Марию и для развлечения оставили ей старые газеты из того города, куда направились жених и подруга. Одна статья семимесячной давности была посвящена бракосочетанию в местной церкви молодого работника банка Виктора Баркуса и Элайн Ролингз.

Несколько лет Мария восстанавливалась с дикой болью и невероятным трудом под руководством старика-хозяина и врача-соседа, чей сын стал впоследствии ее супругом. Конрад Вардей был кузнецом. Он и выковал пряжки для модных ботинок жены с ее инициалами – М и В, Мария Вардей. Умерла Мария из Новой Англии в 37 лет. Перед смертью встретилась с супругами Баркус. Они приехали в поселок «поклониться могиле» брошенной ими девушки и попросить прощения за предательство, в результате которого они остались бездетными, а у Элайн отсохла рука, которой она клялась Марии в верности. Очень удивились, что несчастная калека выжила вопреки пророчеству лекаря-пьянчужки, стала хозяйкой большой усадьбы и матерью пятерых детей. Мария была доброй женщиной, но простить изменника и коварную подругу, которые свою молодость и здоровье не хотели обременять уходом за приговоренной, так и не смогла.

Вскоре Мария погибла от укуса змеи. Умирая, она просила Конрада исполнить их давнюю большую мечту уехать с детьми на жительство в Европу, откуда родом была ее бабушка-славянка…

Семеновский был уверен, что он заставил Вершинину вернуться в свою прошлую жизнь.

Мария Константиновна не поверила в это, хотя на ее веку было много необычных явлений. И чувствует же она постоянное присутствие своей Мариши. Но рядом с Семеновским ей стало очень неуютно. Она извинилась и попросила постояльца уехать. Почему-то он быстро согласился.

Уезжала я в Ростов переполненная сомнениями, веря и не веря в то, что произошло со мной. О реинкарнации я тогда имела мало представления, да и казалась мне эта «теория» чистым вымыслом. Напоследок я дала обещание навестить радушных хозяев снова.

Когда я готовила книгу «И появилась ЗЕЛЕНАЯ ГОЛОВА» к печати, решила отправиться в гости к графине и показать ей то, что было написано мною о ней. Прошло много лет, и я предварительно позвонила в район ее правнуку. Мне сообщили, что он с семьей пять лет назад, после пожара на хуторе, во время которого задохнулись в дыму его отец и прабабка, уехал в Америку, живет… в Сан-Франциско.

Если эти истории заинтересуют вас, то буду рада написать о самом интересном, с чем столкнулись некоторые авторы той неопубликованной книги.

Да… Перед домом, где я сейчас живу, растет старый орех. Много лет назад, когда я еще даже не знала, что мне придется какое-то время жить в Днепродзержинске, моя кузина показала мне фотографию этого ореха. На его стволе отчетливо были видны девичьи глаза, нос, рот – очень крупно. Я думала, что это просто какой-то оптический эффект. Позже узнала, что когда-то очень давно на этом месте трагически погибла молодая девушка.

С уважением,........